Зеркала пустыни

Ни тебе академической шапочки, ни очков в толстой оправе, джинсы и куртка с бесчисленным количеством карманов и кармашков — словом, вовсе не так мы традиционно представляем себе ученого. «В моих карманах есть все инструменты, которые в них помещаются по размеру», — сказал директор ЗАО «Галактика» в Гарни, астрофизик Ара Мирзоян, извлекая затерявшуюся в ключах и отвертках авторучку. Вечер за чашкой кофе после рабочего дня — единственное, пожалуй, время, когда он может посидеть спокойно, отвлекаясь разве что на почти беспрерывно звонящий телефон.

Уйти, чтобы вернуться
«Я не могу спокойно сидеть на месте. Когда нет динамики, ажиотажа, движения, мне не по себе, и такая жизнь не по мне. С 1984 года я работал в Бюраканской обсерватории, вплоть до 1993-го. Как раз в то время, когда все стало рушиться и закрываться, я работал с коллегами из Марсельской обсерватории, и мне было очень неловко перед ними за то, что я не мог вносить полноценный вклад в проект, которым мы занимались. Я не только не имел возможности выехать из Армении, но элементарно был не в состоянии выполнять свою часть работы — не было света, не было газа, тепла и связи. Ничего не было, оставалось уйти из науки, и я ушел, мечтая вернуться».
На этом месте Ара Мирзоян делает небольшую паузу вроде бы для кофе, но, по всей вероятности, чтобы понизить уровень энтропии не самых приятных воспоминаний. Впрочем, теплый весенний ереванский вечер машет ветвями цветущих черешен и вишен и не предполагает неприятностей. К Ара возвращаются присущие ему оптимизм и юмор, и он продолжает:
«Тогда в Армении действовало всего несколько учреждений, а самая оживленная беготня была, наверное, в МИДе, и я поступил туда. Случилось так, что я проработал полтора года консулом Армении в США, в Лос-Анджелесе, потом вернулся — в 1996-м.
Здесь, на родине, даже после моего возвращения, все еще ничего не работало, разве что строился завод «Кока-Кола» и, может, это покажется странным, но я пошел туда. Заместителем директора. Строили завод и налаживали производство достаточно основательно, а потому долго. Когда же все было построено и налажено, мне стало скучно, и я ушел».
Астрофизики — особые люди. Несколько лет назад я беседовал с другим известным армянским ученым в этой области, Феликсом Агароняном, ныне сотрудником Института ядерной физики Макса Планка в германском Гейдельберге. Те же, что и у Ара Мирзояна, горящие глаза, готовность бесконечно рассказывать о самом интересном на свете — Вселенной и нашем постоянно меняющeмся представлении о ней. Причем так доступно, что даже неспециалисту рассказ будет понятен, и поэтому слушать его тоже можно бесконечно. Еще тогда стало ясно, что из астрофизики невозможно уйти навсегда.

Читайте полную версию в формате PDF